Хранитель истории. Как кандидат наук из Приморья стал волонтером и добровольцем СВО

Прошло три года с начала Специальной военной операции. Подлинная летопись СВО только начинает выкристаллизовываться из информации в официальных СМИ, социальных сетях, телеграм-каналах военкоров, представляя собой креолизованный текст с видеосвидетельствами, иллюстрациями, комментариями читателей, их реакциями. Но такой объем информации часто заслоняет подлинных участников исторических событий. Их истории, чувства, мысли остаются за кадром.

Цель нашего проекта «Поговорим с героем» рассказать о приморцах, вставших в строй добровольцев – воинов, волонтеров, кадровых военных, отправившихся на СВО.

Душа художника

Наш первый герой Роман Гвоздев, научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока, кандидат исторических наук (тема диссертации «Традиционные военные знания тунгусо-маньчжуров и нивхов (по материалам середины XIX-XX вв.)»), художник и волонтер. С октября 2022-го по февраль 2023 года Роман Гвоздев участвовал в специальной военной операции в составе добровольческого отряда БАРС-4.

Анна Шамова:

- Роман, расскажите немного о себе, многим вы известны как волонтер, участник СВО, однако нам интересен ваш путь как обычного человека, чтобы понять ваш выбор. Чем вы занимались до того, как оказались на специальной военной операции?

Роман Гвоздев:

- Сегодня основное место моей работы — Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока. До недавнего момента я был просто научный сотрудник, но относительно недавно в моей жизни появилось хобби, которое выросло в профессию, я стал художником. Хотя рисовал я всю жизнь, сильно этим увлечен был, но образования у меня соответствующего нет. В определенный момент я осознал, что это должно быть больше чем хобби и начал серьезно заниматься рисованием. 

И сейчас во Владивостоке не могу сказать, что я какой-то неизвестный художник, у меня есть собственная узкая акварельная специализация. Могу сказать, что даже достиг определенных успехов: в 2024 году меня приняли в Союз художников России. Инициатором моего выдвижения был приморский керамист Евгений Лапо.

Анна Шамова:

- Какое направление является в художественном творчестве для вас основным?

Роман Гвоздев:

- Акварель и маринистика. С Евгением Лапо мы сделали совместный проект «Линия горизонта», в итоге получился очень необычный формат, нечто большее, чем акварель и керамика, совмещение двух стилей и панно (прим.ред.).

Чтобы вы понимали, обычный акварельный рисунок имеет формат меньший, чем журнальный столик. А тут я замахнулся на полутораметровую акварель. Ее прорисовка относится не только к художественному искусству, это, я бы сказал, чисто техническая вещь. У нас во Владивостоке точно никто не делает. И, скорее всего, вплоть до Москвы никто не делает. А вот в Москве я знаю подобных специалистов.

Чтобы создать акварель такого размера бумага должна быть мокрая, и художник должен одновременно нарисовать произведение, пока она не просохла. Для меня это был настоящий вызов. Стало интересно.

 И почему-то в творчестве я уверенно себя чувствую. С акварелью у меня действительно, видимо, Бог дал…

Совместно с Евгением Лапо мы пытались показать людей, населяющих Приморье. Не просто красивую природу, а город, корабли, людей труда.

Кто они, герои нашего времени?

Анна Шамова:

- Вы такой творческий человек. На самом деле, и творческий, и образованный. Почему-то сложился такой стереотип, что подобные люди редко идут на СВО. Я не говорю, что им не достает храбрости. Но у них, вероятно, немного другой склад ума.

Роман Гвоздев:

- Начну издалека. Я любитель русского рока, бардовской песни. Мне всегда казалось, что это какие-то поцелованные богом музыканты. И к творчеству, к творческим людям относился как бы с неким пиететом, с таким авансом что ли. Но постепенно как-то жизнь немножко меня стала выравнивать, хоть я сам тоже творческий человек.

Вспоминаю характерный пример. Только началась спецоперация 24 февраля 2022 года, и даже мои товарищи стали обращать внимание на мнения странных, с моей точки зрения людей. Вот говорили, посмотри, Артур Смольянинов (иноагент), что думает, а он же в «9 роте» снимался. А я парирую: «А кто такой Артур Смольянинов (иноагент)? Почему он должен для меня быть авторитетом?

В общем, я расстроен по этому поводу. И надеюсь, не только у меня переоценка произошла. Благодаря СВО появились ответы на многие вопросы: что такое человек, настоящие ценности. Эти три года показали нам, какая жизнь, оказывается, бывает разносторонней, с какой стороны люди открываются. Я продолжаю любить творчество русских рокеров, но мы все знаем, что и кто сказал, и как их мнение однобоко.

Обдуманное решение

Анна Шамова:

- И поэтому логичный вопрос. Как вы решили пойти в добровольческий отряд? С каким позывом? Что у вас внутри щелкнуло?

Роман Гвоздев:

- Идея поехать в ДНР появилась сразу, после 24 февраля 2022 год. Как историк я интересовался этой темой, и понимал, о чем речь, хотя мое основное научное направление – этнография. Хотя казалось бы меня окружала сытая, хорошая жизнь, пусть я не как сыр в масле катался, но у меня многочисленные хобби, творчество: музыка, наука, живопись. Плюс я в армии не служил. Думаю, я туда в качестве кого поеду? Чтобы меня просто убили, и все?

Анна Шамова:

- Как ваша мама перенесла всю эту и разлуку, и эти ежедневные переживания?

Роман Гвоздев:

- Самое сложное было, как объявить это маме, объяснить ей, что ты не сошел с ума, и понимаешь, зачем ты едешь туда, если даже в армии не служил. Я ее понимаю, как сложно засыпать и ждать, что тебе там напишут, позвонят, пусть через неделю. Мама очень эмоциональный человек. И я опасался, что с ней инфаркт случится. Поэтому со мной был обычный кнопочный телефон, по которому мог общаться с братом и передавать через него привет. С мамой напрямую я общаться не мог.

Ничего не проходит бесследно, мама полностью потеряла слух, появились проблемы с памятью. Все это произошло на нервной почве. Но я не мог отменить свое решение. Теперь я вернулся и стараюсь быть с ней.

Самое большое открытие на войне - люди

Анна Шамова:

- Что вас в целом поразило «за ленточкой»?

Роман Гвоздев:

- Самое большое открытие на войне - люди. И вы наверняка уже слышали, всякого там хватает, всяких людей, но это действительно не пафосные слова, шелухи там практически нет. Человек виден как облупленный, за короткий срок буквально. Через неделю уже знаете, что можно ставить на каждого печать: это такой, это такой, это такой.

Даже в обычной жизни поход в тайгу на два - три дня настолько сближает людей, что видно, кто там заднюю включает, вместо того, чтобы палатку ставить или костер разжигать. Во время военных действий подобное чувство локтя или его отсутствие ощущается утрированно, человека на раз-два видно. Подчас вновь хочется вернуться в боевое братство, именно за этими искренними отношениями.

С чем идти к молодежи?

Анна Шамова:

- Как вы считаете, насколько сегодня важно молодежи рассказывать о ценностях, которые мы защищаем в Донбассе, на СВО? Я сама представитель зуммеров, молодежи с клиповым мышлением, тем, кому видео достаточно 15- секундное показать в соцсетях, сегодня запрещенных в России, и оно будет принято на веру.

Роман Гвоздев:

- Необходима заинтересованная аудитория, пусть даже придерживающаяся иных взглядов. Хуже всего безразличие. После возвращения со Специальной военной операции меня звали на многочисленные мероприятия в учебные заведения. Как волонтеры с друзьями - историками мы устраивали два гуманитарных автопробега в ДНР, в его рамках встречались со студентами разных вузов по пути следования, и в Улан-Удэ, и в Кемерово, и в Новосибирске. Людей на подобные встречи приходил много, они включались в дискуссию, была видна их заинтересованность, всегда подходили узнать о нашей деятельности с дополнительными вопросами.

Другая история - когда видишь, что люди сидят с каменными лицами, твои слова и дела им просто не интересны. Они в другом живут мире.

Анна Шамова:

- Как представитель той самой молодежи могу сказать, что ничего нельзя будет сдвинуть с места, если мои сверстники не начнут себя самообразовывать. Я ежедневно «ломаю» саму себя: заставляю дополнительно читать художественную, историческую литературу, смотреть документальные и художественные киноленты о Великой Отечественной войне, лучшие образцы великих мастеров.

Отказаться от формализма

Роман Гвоздев:

- Это не молодежь виновата, она же не откуда-то с Марса прилетела, это наши дети. Они родились в начале 2000-х, после распада СССР, когда появился принцип «каждый сам за себя». Открылись границы, у людей появились деньги, они стали основой жизни. Воспитание, нравственные ценности стали носить формальный характер. Как от молодежи требовать, чтобы они изменили моментально свое мировоззрение, если всю сознательную жизнь они слушали о диаметрально противоположном?

А то, что творится сегодня на Украине, разве этому не было предтеч в 2014-м году? Каково в тот момент у нас было освещение данного конфликта у нас? Тем, кому сегодня 20-25 лет в тот момент было 11-15 лет, а фильм о Донбассе и зверствах украинской власти транслировали в ноль часов ноль минут. Разве в ту пору 11-летние могли его смотреть? Казалось, были и журналистские расследования, снимались документальные фильмы, но как они доносились до широкого зрителя? Отсутствует глубокой аналитики происходящего, соответственно, мы имеем, что имеем.

Искажение истории: как противостоять?

Необходимо говорить и об искажении истории, наборе штампов о Великой Отечественной войне, которыми переполнен современный российский кинематограф. После просмотра ряда фильмов у молодого поколения может возникнуть вопрос, почему же надо было воевать за Советский Союз? Поскольку к этому подводит сюжет. Молодым покажется, что в каждом окопе сидел НКВДшник, который обязательно в спину стрелял нашим бойцам из пулемета. В фильме есть и обиженные советской властью священники, и раскулаченные, которые держат камень за пазухой.

В этом случае хочется сказать: «Стоп, что вы делаете, вы создаете новую историю, не имеющую отношение к реальности!» Такие фильмы воспитывают ненависть к Советскому Союзу. Но мы же наследники этой страны. А какие выводы делать молодому поколению после просмотра некоторых кинопроизведений: «И немцы не очень, ну и наши тоже такие себе». Такой посыл в корне не верен!

Сопричастность или жизнь в «информационной скорлупе»

Анна Шамова:

- Похожее отношение мы сегодня слышим из некоторых источников и к участникам Специальной военной операции. Рождаются ложные представления о том, почему люди идут добровольцами или по контракту.

Роман Гвоздев:

Однако мы видим, что СВО все же цементирует общество. Это жизнь и история, в первую очередь, военных, членов их семьи, волонтеров, которые плетут сети, собирают средства на беспилотники и экипировку, гуманитарную помощь, многих сочувствующих. Есть очень вовлеченные люди. Так, один мой знакомый, бизнесмен, помогает снаряжением своим сотрудникам, которых мобилизовали. Для него вопрос в необходимости помощи не стоял, по-другому для него никак.

Но не все включены в эту повестку по-настоящему. Казалось бы, существует большое количество телеграм-каналов об СВО, но молодежь смотрит другие телеграм-каналы. И, соответственно, если вы людей не будете включать в патриотическую работу, реальной помощи нашим войскам, потом придется лишь удивляться, почему нет общего понимания значимости и необходимости СВО, в отличие от Великой Отечественной войны, когда каждая семья, каждый человек чувствовал свою сопричастность.

Мой друг-историк Анатолий Савченко, с которым мы делали гуманитарные автопробеги, выразился так: «Каждый из нас в период СВО выбрали свой канал информации, поэтому живет в этой скорлупе». Кто-то отстранился и смотрит котиков, а кто-то искренно включен в процесс.

Люди на руках донесли

Анна Шамова:

- Вы провели два автопробега с гуманитарной помощью в 2023 и 2024 гг.. Как вообще происходил сбор? Кто вам помогает?

Роман Гвоздев:

Конечно, существуют крупные фонды, в том числе краевой, помощи для 155-й, 83-й бригадам морской пехоты ТОФ, отряду «Тигр». Их значение велико. Но есть и небольшие гуманитарные проекты как наш, некие ручейки помощи от регионов.

Идея нашего гуманитарного автопробега возникла еще весной 2022 года. Мой друг Анатолий Савченко увидел, что я заметался, говорит, мы же не военные с тобой люди, давай будем делать, что сможем, объявим сбор, своих денег подкинем, купим машину, отвезем ребятам все что собрали и автомобиль оставим. Я сказал, что настроен воевать и участвовать в этом сейчас не буду. Так и случилось. Потом я вернулся и думал, что отдохну и опять поеду на СВО.

Но тут приключилось несчастье со здоровьем мамы, мое возвращение на поле боя отменилось. И мы с Анатолием Савченко, как два историка, договорились, так как мы не медийные звезды, у нас нет денег, большой аудитории, использовать нашу причастность к историческому сообществу. Директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Николай Николаевич Крадин – председатель Совета отделения Российского исторического общества (РИО) в Приморском крае – дал добро на этот автопробег. И мы начали собирать гуманитарку по городам Приморья, помощь оказал институт.

К гуманитарным сборам для автопробега присоединился и Союз коренных малочисленных народов Приморского края, в том числе ульчи. Сам Валентин Андрейцев, председатель союза тоже решил поехать с нами. И мы на двух машинах направились в автопробег. Многие искренно и активно нам помогали по пути следования, откликнулись ребята из Красноярска, Новосибирска, Волгограда. Мы подружились с коллегами из музея Сталинградской битвы. И для нужд СВО через волгоградцев приобрели «Ниву». Часть гуманитарки там докупили.

С Анатолием Савченко провели и второй автопробег. И вновь мы перегоняли для бойцов «Газель», везли другую помощь, дополнительно по городам ехали, собирали. И этот пробег тоже про людей получился. Нам дали машину, плохо подготовленную. Но на дороге нас с гуманитаркой не бросили, в пути ремонтировали. И, знаете, мы столько встретили хороших людей! Это просто непередаваемо!

Как сейчас помню, останавливается девушка - дальнобойщица, на кабине написано «Псих». Звали ее Кристина. У меня первый вопрос был не про колесо (оно у нас было пробито), а про то, как не испугалась остановиться? А она говорит: «Вы же поломались, надо помочь!». А ехали мы до Донбсса 42 дня туда-обратно. Вымотались, потому что машина ломалась постоянно, то одно, то второе. Но люди нас и по платным дорогам тащили на тросе, и полиция входила в положение. Благодаря тому, что мы ломались, к нам на помощь спешило много хороших людей. И теперь я понимаю, что мы бы без них ничего не сделали. Эти люди нас словно на руках донесли!

Анна Шамова:

- Какие сегодня у вас планы?

Роман Гвоздев:

- Планов много, какие из них реализуются, я точно не знаю. Не скрою, что думал, вот-вот маме лучше станет и вновь уеду на СВО. И во мне сейчас борются две идеи – уехать или остаться.

Есть и творческие планы, в том числе связанные с совместными выставками с Евгением Лаппо. Думаю о гуманитарной деятельности, работе на новых территориях. Пока это все в планах, тем более военные действия не прекращены. Плюс, я пишу икону для волонтера, которая помогала вместе с собственным фондом в проведении нашего автопробега, передачи помощи мотострелкам. Удастся все эти дела завершить, буду принимать решение.