Человеческие останки обнаружили лесники на сопке Заозёрной в Приморье
Юные сосны и колючка контрольно-следовой полосы. Окрестности легендарного озера хорошо так заросли. Лесоохране всегда есть чем заняться, и вот, прореживая старые деревья, лесники и наткнулись на человеческие останки, рассказывает свидетель этой находки, прапорщик Альберт Щипцов.
Альберт Щипцов, сотрудник отделения «Хасан»: «Отошли от места, потому что военнослужащий, который здесь погиб, мог быть вооружён, поэтому доложили руководству, и было принято решение, оставить всё как есть».
Александр Мишкарёв, заместитель командира отдела «Хасан»: «Были проинформированы соответствующие органы — "АвиаПоиск", который сейчас ведёт работы по поиску, может быть, еще каких-то останков, и сотрудники следственного комитета, которые документально будут всё это оформлять».
Подполковник Мишкарёв наблюдает, как всё происходит: над самым гротом, кстати. Это тайный путь к вершине. Движемся по льду. Снаружи 20, а здесь точно минус. Но терпимо!
Ольга Катренко, корреспондент: «Фортификационное сооружение было отстроено здесь сразу после войны и подорвано в 70-е, сверху сопки Заозёрной. Сейчас это место действительно используется как холодильник. Здесь очень долго лёд, и именно здесь лесоохрана по договорённости с пограничниками хранит саженцы».
Миша Капустьян после себя оставит несколько вполне удобных лунок для новых яблонь и груш. А пока достаёт оранжевый пинпойнтер, в просторечии «пин».
Миша Капустьян: «Это как маленький миноискатель, то есть он вот — только включить надо».
«Малыш» нащупывает осколки, гильзы, патроны, пули, рассказывает 16-летний поисковик. Что же до останков, страха нет.
Миша Капустьян, боец поискового объединения «АвиаПоиск»: «Два года назад мы Ту-4 копали, там вообще вытаскивали руками голыми семь человек».
Ольга Катренко, корреспондент: «А что ж привлекательного во всём этом для мальчишки? Не компьютерные игры, не девчонки с короткими юбчонками».
Вот это зря! Оказалось, подружка у нашего юного героя уже есть. Тут другое, подмечает Михаил Олегович.
Миша Капустьян, боец поискового объединения «АвиаПоиск»: «Интересно! В таких местах побывать не каждый сможет. Да и покопать, поработать командой. С металлоискателем тоже поучиться. Прикольный опыт в жизни».
Мишка, если честно, в этот день пропускает школу. Но простительно. Миссия серьёзная, как и всё, чем много лет занимается и его отец — острый на язык, даже слишком... Вот он, ковыряет корни, проросшие в советского воина.
Олег Капустьян, ветеран поискового объединения «АвиаПоиск»: «Мой сын, Михаил, нашёл японскую гранату, которая была растяжкой в лесу, она взведённая, может взорваться в любой момент».
Ну точно такого нет. Мудрый и опытный Олег Капустьян - в миру специалист по строительному инструменту - просто нас пугает. Что за место, спрашиваем, уточняя, где бы мог находиться воин, когда погиб. К примеру, на огневой позиции. Очевидно, что это середина горы, замечает старший Капустьян. Что с таким сделаешь? Слушаем дальше!
Олег Капустьян, ветеран поискового объединения «АвиаПоиск»: «Я думаю, его душа понимает, что он будет захоронен, так или иначе. Я верю во что-то. Именно для этого мы ведём нашу работу. Его очень тяжело доставать будет нам».
Даниил Мешков: «И вероятнее всего, он здесь будет не весь».
Ярослав Ливанский: «Ниже, под камнями залипшее».
Олег Капустьян, ветеран поискового объединения «АвиаПоиск»: «Да, я ж тебе говорю, взрывом».
Ярослав: «Прямо зажато всё».
Пока идёт тонкая работа в три пары рук, рядом еще и Даниил Мешков, размышляем, что бы могло произойти: подрыв растяжки, попадание снаряда или мины. Тут найти бы три заветные буквы, говорят поисковики. А для этого нужно откопать или вырвать из корней и даже льда сохранный предмет.
Олег Капустьян, ветеран поискового объединения «АвиаПоиск»: «Именно на предмете — ремень, подсумок, противогаз, котелок, фляжка».
Даниил: «Они подписывали вещи».
Ольга Катренко, корреспондент: «Подписи я понимаю, я думала, мы косточки на ДНК экспертизу отдаём».
Ярослав Ливанский, командир поискового объединения «АвиаПоиск»: «ДНК ничего не даст. Потому что сравнивать не с кем, базы нет. Если личность известна, тогда делается экспертиза, чтобы найти родственников, то есть если личность известна, наоборот, находишь родственников, потом ДНК».
Олег Капустьян, ветеран поискового объединения «АвиаПоиск»: «Это наша задача, "АвиаПоиска", которую мы перед собой поставили, провести захоронение многих, большинства бойцов, которые здесь погибли, защищая нашу Родину».
Ольга Катренко, корреспондент: «Но пока один».
Олег Капустьян, ветеран поискового объединения «АвиаПоиск»: «Пока один — сегодня».
Очень тонкое и грустное замечание. На самом-то деле такими же, как этот красноармеец — разорванными на части, рассыпавшимися на тонкие фрагменты — где-то в сопке, под ней и окрест озера Хасан лежат почти все, кто там погиб. Нет официальных братских могил здесь, кроме нескольких советских обелисков и более современных захоронений внизу. И только там подтвеждённые имена и фамилии либо просто неизвестные бойцы. Триста человек. А потерь по некоторым данным — 1200 с нашей стороны. Тут простая арифметика: более девятисот советских парней без могил. Они в корнях, траве, в цветках пылающего рододендрона. И как злит командира "АвиаПоиска" позиция окружных властей: полное неприятие того, чем заняты здесь поисковики.
Ярослав Ливанский, командир поискового объединения «АвиаПоиск»: «Не может быть такого, в советское время такого не бывало, и на Хасане все похоронены. Это же большая братская могила. А вот те, кого вы находите, вы выкапываете из могил, потому что вы — чёрные копатели».
И да — только черные копатели могли собрать всё до единой косточки, до малейшего фрагмента кожи подсумка и самого последнего патрона. Передать это криминалистам СК. Их тоже назовём черными? Дмитрий Кондратенко подтверждает профессионализм "АвиаПоиска" — тоже говорит о котелках.
Дмитрий Кондратенко, криминалист СУ СК РФ по Приморскому краю: «Поиски только начались сегодня, мы не исключаем обнаружения допустим каких-то индивидуализирующих признаков: иногда бывают на котелках фамилии отмечены и так далее. Мы надеемся, что сегодняшние результаты дадут нам возможность проводить дальнейшие исследования».
И результаты есть. Открылись уже на закате. Среди личных вещей под корнями оказался гвоздь, а им на подсумке нацарапаны первые буквы имени, отчества и фамилии: такие нашлись в общем списке якобы захоронённых потерь. И, скорее всего, это рядовой Иван Ермаков из села Зубово Беднодемьяновского района Куйбышевской области. Было ему 23 года. Русский воин обретёт покой через 86 лет.
Ольга Катренко, Максим Малыгин, "Вести:Приморье".
