По следами экспедиции Владимира Арсеньева: Сопка Обзорная и река Халаза
Еще одно арсеньевское место на карте Приморья. Для глубоких знатоков, вдоль и поперёк изучивших походы Владимира Клавдиевича по Сихотэ-Алиню, возможно, совсем не знаковое. Всего-то несколько дней и ночей провел Арсеньев с небольшим отрядом на реке, которую сегодня называют Дачная — а тогда это была Халаза. И бродили по таёжным берегам не только тигры и медведи, но и бандитские шайки — хунхузы, от которых путешественники страдали намного больше, чем от диких зверей и неласковой погоды Уссурийского края. В специальном репортаже Ольги Катренко — та самая Халаза, стела в память об экспедиции 1906-го года и неповторимые виды с вершины сопки Обзорной.
Сколько было споров, сколько разговоров о том, как лучше добраться, как интереснее найти старый памятник. Вон там! Это на самом верху сопки Обзорной мы запускаем дрон, чтобы хоть немного пролететь над халазинской долиной. Теперь в центре её водохранилище, которое питает влагой город Арсеньев и анучинские сёла. И которое образовалось от двух горных рек, Пчёлки и Дачной, той самой Халазы. Было предложение — доехать. Да, плохая дорога, и после дождей и паводков — совсем унылая. Но даже если бы и очень хорошая… Арсеньев шёл, иногда пересаживаясь на коня. И мы пройдём хотя бы тысячную долю его маршрута — не растаем. Тем более с нами такие проводники!
Илья Зорин, автор туристических маршрутов по Арсеньевским местам: «Мы идём по линии водораздела, и здесь очень много, благодаря вот этим останцам, на них можно подняться, и открывается вид как раз на долины — долину Арсеньевки — и можно сориентироваться и, не делая много реконгсцировочных выходов, прямо нарисовать карту местности. Я думаю, что этим он точно мог здесь воспользоваться».
С Ильёй Зориным сейчас размышляем о неслучайности этой верхней тропы, где мы оказались намного позже, уже вернувшись из похода к памятной стеле.
О том, что и здесь мог пройти Владимир Клавдиевич. Молодой арсеньевский предприниматель и сюда водит любопытных туристов. Не каждого. Тех, кто живо интересуется и природой, и таёжными ароматами, и маршрутами самого прославленного дальневосточного путешественника. Начинается движение от точки на уровне 800 метров, когда до макушки Обзорной всего-ничего.
В середине мая здесь цветут сразу два вида дуба — монгольский и зубчатый — редкий даже в Приморье. Но, может птица из-под Турьего Рога, где их побольше, на крыльях принесла. Итак, чтобы разглядеть свой путь к Халазе — мы на верхотуре.
И отсюда различимы Сихотэ-Алиньские громадины — Восточные Синие горы. Как говорят живописцы — второй, третий, даже четверый планы в туманной дымке тают.
Дмитрий Янчук: «Тотемное место».
Ольга Катренко: «Вот они, пацаны»
Дмитрий Янчук:«Распадок красивый»
Илья Зорин: «Сейчас мы пойдём и что интересно — всегда справа будем видеть один и тот же вид — но когда выйдем на ту точку, куда хочу вас привести, там почему-то — когда выходишь — прям башню сносит! От пейзажа»
Дмитрий Янчук: «Хорошо, что я в кепке — далеко не улетит».
Если бы можно было сравнивать, то Дмитрия Янчука, егеря из Анучино, нашего защитника — он всю дорогу с карабином — сравнили бы если не с самим Дерсу: такой же приметливый, так же узнает каждый звериный след, каждое растение, и нас подбадривает прибаутками, и помогает усталым путникам. То с Николаем Пальчевским точно - лесничим Уссурийского казачьего войска, флористом первой масштабной экспедиции Арсеньева на Сихотэ-Алинь.
Почти в то же время, что и мы - июньскими днями 1906-го года - небольшой отряд двигался в междуречье Уссури в сторону Даубихэ — теперь это река Арсеньевка. Не все места, где ночевали путешественники, описаны. Нет упоминания о той тропе, которую мы так и не разглядели сверху. Чтобы попасть на неё, обходим закрытый стратегический объект — то самое водохранилище. И пробираемся по осыпающимся камням вдоль его глади — в одном объективе синей, в другом слегка болотистой.
Ольга Катренко: «Обрывистая тропка… Вот они, современные Дерсу Узала и Арсеньев».
До встречи Арсеньева и легендарного его спутника, проводника и верного товарища, оставалось почти два месяца — если начало экспедиции обозначают вторым июня, то 16-го августа 1906-го на сопке у современного Кавалерово и познакомились автор книги «По Уссурийскому краю» и главный его герой, литературный и реальный.
Дмитрий Янчук: «Когда по тайге ходят, вырубают удобную палку. Местные называют её — конь».
Ольга Катренко: «И вон там лежит такой хороший конь»!
Дмитрий Янчук: «Но сухой».
Ольга Катренко: «А надо вырубить?»
Дмитрий Янчук: «Да, обычно кленовый, осиновый — кому какие нравятся, какие удобно».
Ольга Катренко: «Вот Илья, современный человек, идёт со скандинавскими конями».
Илья издали кричит: «Трекинговыми!»
Как могла измениться тайга, и менялась ли за эту сотню лет? Так же зарастала молодью дубов, осин и манчжурского ореха? Покрывалась желтыми июньскими цветами? А камни подновляли росами зеленый мох? Какие из них видели давнюю экспедицию?
Не кажется этот путь слишком сложным и дальним, может быть потому, что идём гурьбой. Нас четверо, и по крайней мере двое - те люди, которым тайга мать родная, и которые смеются над нами, когда натираемся перед выходом чесноком от клещей. Точнее, надо мной смеются. Оператор, Максим Малыгин, философски относится ко всем кровососущим, пока не начинают донимать, как мошка. А ранним утром её почти нет. Есть другое.
Дмитрий Янчук: «Горячее дерево. - Почему горячее? - Потому что это элеутерококк, потрогай аккуратно. - Иголки! - Бывает, в лесу идёшь когда, равновесие теряешь, рукой хватаешь, обжигаешься, вот и назвали "горячее дерево". Листочки, видишь, на женьшень похожи — родной брат».
А поднимаем глаза — выясняется, что больше половины пути пройдено, и мы фактически на месте стоянки экспедиции Арсеньева. Когда в советское время перегораживали горные реки под водохранилище — памятник попал в опасную зону.
Илья Зорин: «И чтобы его не затопило, его и перенесли туда, когда ставили плотину. А вообще, он был уже вот здесь. Здесь долина пошире, как раз для лагеря было и удобнее. Исторически — это где-то тут, где водная гладь».
Еще немного, и мы у кристалльно чистой воды, родник — часть перекрытой реки Халаза, той самой.
Ольга Катренко: «А почему бы Арсеньеву не здесь остановиться, а? Здесь же есть вода!»
Словно только оттаяла, ледяная, вкусная. У нас привал. И — новая порция бодрящих шуток.
Дмитрий Янчук: «А вот и колышки от палаток стоят».
Илья: «1906-го года, да?»
Дмитрий: «Да! Ну вот же — крайний обрубленный, видишь, причем, рубленый тупым топором, потому что от острого такого не будет следа, поэтому»!
Ольга Катренко: «Вполне»
Мы слушаем воду, обсуждаем полет пары уток и, пройдя еще совсем немного, вдруг оказываемся в широком течении реки, до её впадения в водохранилище. Дмитрий по-егерски проверяет русло, а мы поднимаемся над Халазой, к памятнику. Вот он. Добрались.
Ольга Катренко: «Когда писал диссертацию, и углубился в арсеньевские строчки, эти дневники, что больше всего запомнилось, что было интересного по этому году, 1906ой».
Илья Зорин, автор туристических маршрутов по Арсеньевским местам: «Сами дневники они достаточно сухие. Там больше статистической информации. На самом деле больше я был шокирован объёмами незаконной китайской охоты. Потому что он описывает, как они находили в тайге схроны того, что было взято охотой, и это какие-то нереальные объёмы. Ну, а то, что нравилось — и то, что впечатляло, это то, насколько Арсеньев как раз-таки в сухости дневника мог передать красоту природы. Вот это было уникально».
Глаз человека пишущего моментально отмечает ошибочку на памятном знаке: лишнее «Л». Но скоро сюда должны добраться и подрядчики, будут ремонтировать стелу. И, может быть, исправят оплошность. Ведь совсем не о том крылатая фраза про тайгу, которая ошибок не прощает.
Ольга Катренко: «Все исследователи Дальнего Востока, конечно, были вооружены, потому что тайга шуток не любит. Какое было у Арсеньева интересно ружьё»?
Дмитрий Янчук, егерь: «У Арсеньева? Скорее трёхлинеечка... Это карабин «Лось», современный. Безотказное, надёжное ружьё, я его очень люблю».
Через оптику «Лося» и птицу дивную разглядеть можно на вершине сопки, и дрожащий осиновый лист. Мы снова на Обзорной, и всматриваемся в зеленое море с обрывистых кекур, природных скульптур, путь на которые идёт по более легкой и мягкой тропе, усыпанной сосновыми иглами и лепестками рододендрона.
Ольга Катренко: «Мы еще не добрались до самой интересной точки, но здеь тоже рододендрон немного привяленный, правда, и цветут осинка, рябинка, дубы... И как говорит Дмитрий, если желудей будет столько же, сколько цветков, то в этом году».
Дмитрий: «Отличная подкормка будет для животных».
Как охотовед не забывает о диких копытных, автор туристических маршрутов держит в уме новые походы, так и журналист всегда помнит о слове. Ищет историю и такое место, где можно её рассказать. Спасибо вам, мои спутники, и, конечно, большому юбилею Владимира Арсеньева - за эту невероятную возможность.
Ольга Катренко: «На реке Халаза, в 1906-ом году, остановился Владимир Клавдиевич Арсеньев, известный исследователь, военный разведчик и автор интересных путевых книг, и конечно, тот самый человек, в честь которого назван город Арсеньев. А потом, уже в 74-м, снимая фильм о нем, на сопке Обзорной останавливалась съёмочная группа Акиро Куросавы. Возможно, на том месте, где сейчас Максим Малыгин, сиживал и сам режиссёр, а может быть, и мой земляк, Максим Мунзук, ведь родилась я в Кызыле».
Народный артист Тувинской АССР, Максим Мунзук, исполнил в легендарном фильме роль Дерсу. А японец Куросава, которому однажды показали это арсеньсевское место, долго не хотел спускаться вниз, и всё-таки сделал именно здесь несколько памятных кинокадров.
