Европейцы самоустранились: приморцы восстанавливают мемориал погибшим военнопленным
Печальная сопка в Раздольном. Всё громче слухи о том, что старинное кладбище над селом передают под дальневосточный гектар, мол, нет доказательств, что там кого-то хоронили. Но разве нужно доказывать реальность? Просто взобраться на несколько сотен метров вверх и посмотреть вокруг. Это и сделали наши корреспонденты. Из Надеждинского района — репортаж Ольги Катренко.
Не по полю идем - по могилкам, да простят нас упокоившиеся здесь в начале 20-го века солдаты и офицеры нескольких войн.
Ольга Катренко: «В этом месте когда-то было кладбище умерших в раздольненских госпиталях, куда привозили раненых еще Первой мировой войны.
Раздольное — место лагерей военнопленных, которые тоже умирали от ран, а руками живых 105 лет назад был сложен из туфа этот обелиск, бок о бок с сотнями крестов. Виталий Косенчук однажды набрёл на оригинальное сооружение. Стал искать о нем информацию, раздобыл книгу одного австрийца.
«Раздольное названо почему-то печальное», - говорит Виталий Косенчук.
Печальным было в начале века, печально выглядит и сейчас. Вдоль самой длинной улицы России тянутся руины самого большого бывшего гарнизона. Что же до лагеря военнопленных — он стоял почти у подножия этой сопки - судя по старым фото, жизнь там кипела. Именно жизнь, а не смерть, как у гитлеровцев.
Виталий Косенчук, краевед, г. Владивосток: «Вот военнопленные занимаются спортом, у них был даже театр. Вот военнопленные с медведем, а вон там наш храм 1914 года».
Собор Казанский стоит и поныне. И обелиск будет стоять, как раньше, благодаря раздольненским юнармейцам и их командиру, Ирине Кожедуб, которой удалось аккумулировать силы приморских краеведов и поисковиков. И молодёжи есть, куда приложить руки. Приводят в порядок еще один сохранившийся обелиск.
Ольга Катренко: «А сейчас еще Виталий рассказал, что в скором времени могут отдать всю эту территорию под ДВ гектар, правильно? Нет?»
Илья Кожедуб: «Нет, тут много захоронений военных и не стоит что-то делать, пусть будет мемориал военный».
В двух шагах новое откровение. Сюда бы спецтехнику.
Виталий Косенчук: «Предполагается, что это и есть братская могила — 93-и бойца Хасанских событий, неучтённая могила».
Пока возвращаемся к вулканической стеле, юнармейцы обещают подумать над проектом общего мемориала на сопке, сделать эскизы. Вряд ли получится восстановить каждое захоронение. Но хотя бы обозначить, расчистить дорожки. Вернуть память. Как это делают сейчас Назар Ильющенко, Владимир Яхно и Иван Смоленков.
Иван Смоленков, историк, краевед, г. Спасск-Дальний: «Просто вернули имя с табличками, а всё остальное уже может быть зависит от помощи местной администрации, от края, района - вернуть на место шар, сам постамент».
По сути от монумента с табличками на четырех языках отвернулись все, кроме русских. Лет пять назад турки обещали помочь, если не будет немецких надписей, немцы и венгры — просто устранились. А наши сделали, что смогли сейчас. И будут действовать дальше!