В память о пуховских фронтовиках селяне собрали деньги и установили обелиск. Видеорепортаж Ольги Катренко.

В селе Пухово, в Анучинском приморском округе, появился уникальный во всех смыслах арт-объект. А началось всё с народной идеи - установить на площадке перед местным клубом стелу в память о погибших на войне земляках. Очередная история из глубинки в специальном проекте ГТРК «Владивосток» «Обелиски — память приморского сердца».

Как-то сразу понятно, почему Пухово. С первого дня, а появилось это село на карте как третье отделение даубихенского рисоводческого совхоза, крестьяне здешние держали белую птицу. Много. Громко.

В 60-е уже совхоз Жемчужный профилем выбрал исключительно уток и гусей. И теперь кружат над пуховскими улицами пёрышки. А на местном обелиске журавли расправляют крылья. За свою работу мастер-скульптор, из села по-соседству, не взял ни копейки. Вот с установкой, благоустройством, будущим озеленением — решили справиться сами.

Марина Пинчук, заведующая сельским клубом: «И люди, кто сколько может, никто не отказывал — сдавали. Бабушки, кто сто рублей, кто тысячу. И так пошло, пошло. Таким образом, собрали».

Дочь просит глуховатого старика-отца: «Пап, скажи, как крёстного забрали».

Василий Цупиков, ветеран труда, брат фронтовика: «Я плакал, а он говорит: «Что ты плачешь? Я тебе вот ружьё оставляю».

11-летний худенький мальчишка с первого военного года на рисовых полях. Белая птица да колоски, их давали за трудодни, помогли выжить.

Василий Цупиков: «Вот эта ступа. Здесь во время войны мы колоски отбивали, делали крупу рисовую».

Сания Стёпкина, дочь фронтовика: «Лежал на поле, пить хотел, а рядом ручей. Хочу доползти, нет сил. А потом сказали, если бы попил — умер бы».

Отца Сании Стёпкиной тяжело ранили под Сталинградом, когда родилась сестрёнка, вторая дочь. Письмо с доброй вестью пришло уже в госпиталь. Там и решили назвать малышку Катюшей.

«Она и сейчас за стенкой живёт, Катя!».

Дом сестёр на две семьи. И оконца в лад. У Сании — зеленые с белым ромбом, у Катюши — ровно наоборот. Отец вернулся живым. Еще шестерых детей воспитал сам: рано осиротели.

Василий Антонович: «И сказали, война закончилась!».

А про Победу Василий Цупиков услышал первым. Побежал на поля, к отцу. Не забрали его на фронт по старости.

«На валик сел, Господи, неужели мой сынок живой»!

О тех, кто вернулся, тех, кто пал на Великой войне, теперь напоминают и эти крылья. Пуховский клин.